Дама с простудой в сердце - Страница 77

— И что делать?

— Начнем с Шагала. Я вызову к себе Трифонова и докажу ему, что Добронравов подменил мою картину на подделку. Собранные мною справки это подтверждают. Таким образом, у него будут основания для ареста адвоката и предъявления ему обвинения. Мошенничество в крупных размерах — это статья. Следующим этапом будет Борис, который предъявит коллекцию Федотова и скажет, что перевез ее на свою дачу по приказу Добронравова. Лет пять получат. А тебе этого времени хватит, чтобы устроить свою жизнь где-нибудь в Париже.

— Тогда не медли с Шагалом. Я боюсь Добронравова. Он теперь устроит на меня охоту. Он знает, что Федотов у меня. А Бориска куда-то пропал. Боюсь, что его положили в больницу с рассеченной башкой. Он мне не звонит, и я не хочу к нему идти.

— Правильно. Не торопись. Тебе вообще надо куда-то скрыться и не показываться на людях. Пережди шумиху. Осталось совсем немного. Терпение, терпение и еще раз терпение.

Ника немного успокоилась. Действительно, из-за чего устраивать панику?

* * *

Анна Дмитриевна накинула халат и решила сама пойти поискать служанку. Ей хотелось есть, а завтрака еще целый час ждать. Сегодня она чувствовала себя хорошо, солнышко, заглянув в окно, разбудило ее. Непонятно откуда взявшийся прилив сил обрадовал женщину, и она с презрением посмотрела на свою каталку. К черту коляску и постную физиономию! Пора взять себя в руки и заставить организм бороться за жизнь. Слишком рано она записала себя в старухи. Она еще всем утрет нос и покажет скорбным родственникам, что хоронить ее рано.

Анна Дмитриевна вышла из спальни и пошла по коридору. Нормально шла, не держась за стену. Немного голова кружилась, но это пройдет. Выпьет крепкого кофе и наберется сил. Возле лестницы, ведущей в каминный зал, она остановилась. Ей послышались мужские голоса. Кто-то с кем-то спорил. Она прислушалась.

— А почему такой воинственный тон? Я тебе пока ни в чем не отказал! Что ты хочешь, сыщик?

Анна Дмитриевна узнала голос Артема.

— Не так много. Ты наверняка знаешь, где старуха хранит марки и документы на них. Все, что мне нужно, чтобы ты пошел и принес мне все это. Пустяк! Паспорт с твоей фотографией на имя Этьена Сандани лежит у меня в кармане. Мне марки — тебе паспорт, и разбежались как в море корабли. Сейфов и в Бельгии хватает. Ты нигде не пропадешь.

— Кто тебя подослал? Кира?

— Тебя это не касается. Хочешь жить, выполняй мой приказ. Либо я тебя сдам ментам, либо пристрелю прямо здесь.

— Нет, Трапезников, ты ничего не получишь.

Дальше княгиня слушать не стала. Она прошла в комнату мужа, где ничего не трогалось после его смерти, сняла со стены карабин и вставила в ствол патрон, набитый картечью. Волевая женщина, этого у нее не отнимешь. Она всегда принимала твердые решения и никогда от них не отказывалась, потому что не сомневалась в собственной правоте. Вернувшись к лестнице, она спустилась на один пролет и увидела, как здоровенный мужик взводит курок револьвера. Артем сидел в кресле и был совершенно спокоен.

— Пошел вон, грязный ублюдок! — произнес Артем.

Как пользоваться оружием, княгиня знала не понаслышке. Она еще с дедом хаживала на кабанов, и он ей показал, на что способна картечь. Она вскинула карабин и выстрелила.

Трапезникову разорвало грудь и отбросило назад. Он рухнул на пол, как тряпичная кукла.

Артем вскочил.

— Извините, Вячеслав, за мой непотребный вид, я только что встала с постели.

Она прислонила ружье к перилам и села на ступеньку. У нее началось сильное сердцебиение.

— Зачем вы это сделали?

— Не волнуйся, сынок. Обычная самооборона.

— Вы знали этого человека? — спросил Артем.

— Нет. Никогда его не видела. Но он вошел в мой дом с оружием. А теперь заберите все, что лежит в его карманах, и позвоните Трифонову.

Артем повиновался.

* * *

И грустно, и смешное Артем и не предполагал, что убийство может превратиться в фарс. Куприянов осматривал труп, а Трифонов стоял в центре зала, уперев руки в бока, и, похоже, что растерян был он, а не хозяйка.

— Этот негодяй требовал с меня марки, — тихо говорила княгиня, — я обещала ему их принести, а он взял в заложники Вячеслава, направив на него револьвер. Вместо марок я принесла Сережино ружье. Оно тебе хорошо известно. Пришлось стрелять самой, пока он не сделал это первым. Я защищала свой дом от вооруженного налетчика.

Трифонов глянул на Артема, и тот кивнул головой. Полковник повернулся к Варе, которая стояла у старинного буфета.

— Да, да. Я вошла в тот момент, когда бандит целился в Вячеслава Андреевича. Анна Дмитриевна вовремя подоспела. Мне кажется, бандит был сумасшедшим.

— Ну что, Александр Иваныч, криминалистов вызывать? — спросил Куприянов.

— Ружье в лабораторию, труп на вскрытие.

— А дело открывать не будем?

— Протокол на трех страницах и — в архив.

— Так ты меня арестуешь, Саня? Я готова, — сказала княгиня, покачнулась и повалилась с лестницы вниз.

— «Скорую», живо! — крикнул Трифонов. Анну Дмитриевну уложили в постель, с

которой ей уже не суждено было подняться.

Трифонов покидал дом с плохим предчувствием.

— Вы знаете, Александр Иваныч, что странно, — рассуждал капитан, когда они садились в машину. — У этого покойничка карманы были пусты, но дело не в этом. Бьюсь об заклад, что я эту рожу видел раньше. Только где, ума не приложу, но ошибиться я не мог.

— Нам столетия не хватит, чтобы переворошить все уголовные дела. Оставь. Какое это теперь имеет значение. Если Анна выстрелила в живого человека, значит, он был последней сволочью. Вот это я знаю наверняка.